Начну рассмотрение с двух основных понятий ПМО: модус и мода. Приведу определения В.И. Моисеева: «В такой структуре мы находим единство четырех основных элементов: 1) логического субъекта, источника предицирования (я называю его модусом)… 4) самой предикации как результата наложений ограничения на субъект… (предикации назывались мною модами)» (с.247); ««Модус» – это разного рода сущие-субстанции-идеи, т.е. некоторые источники и генераторы свойств. «Мода» – разного рода проявления, аспекты, стороны модусов» (там же); «Определены некоторые источники – генераторы – бытия (модусы), они способны образовывать свои аспекты (моды)…» (с.257).
В основе сочетаемости этих двух понятий лежит идея равносильности моды и модуса. В.И. Моисеев пишет: «Замечу также, что развиваемая ниже аксиоматика позволяет доказать равносильность понятий моды и модуса. Следовательно, эти состояния будут различимы лишь относительно: мы можем сказать, что А есть мода В, а В не является модой А, но мы не сможем доказать, что А есть только мода, а В – только модус, более того, и А и В будут одновременно и модами, и модусами» (с.251); «Например, в одном контексте объекты Х и У могут быть таковы, что У – мода Х, в другом контексте, наоборот, Х может быть модой У» (с.258).
В этом аспекте ПФО существенно отличается от ПМО тем, что накладывает ограничение на идею равносильности моды и модуса, но не в целом, а для определенных классов модусов и мод, а именно: для модусов, именуемых формалями, и их мод (форм-образов), именуемых гносеологическими модами или аналогично просто модами. В ПФО вводится аксиома, которая постулирует неравносильность модуса (формали) и ее моды: формаль никогда не может быть модой, а мода – формалью.
Высказанная так абстрактно эта аксиома либо принимается читателями так же абстрактно, либо отвергается – указанием контрпримеров, когда какое-либо А тем не менее может выступать и модусом, и модой. Следующее толкование-развенчание контрпримера позволяет понять аксиому более конкретно. Действительно, имеются некие онтологические объекты А, которые могут попеременно становиться или играть роль то модуса (формали), то моды. Но (и вот тут собака зарыта), от этого сами роли модуса (формали) и моды не теряют своего статуса: формаль остается формалью, а мода – модой. Например, формаль представления, направленная на корову, дает образ коровы, но ни корова, ни образ коровы не становятся формалью представления.
Короче, любое А, будучи модой, может трансформироваться в формаль, но от этого формаль не делается модой, она как была так и остается формалью, и потом, когда А снова переходит в разряд мод, формаль (модус) от этого следом за А туда же не переходит, да и сама мода не становится модусом. Формаль – это всегда формообразующая сила (форма-субстрат), а мода – всегда субъективно-субъектная данность содержания формы (формы-образа). Исключение могут обнаружиться только для одного объекта – мысли, но об этом позже.
Собственно говоря, такое различение статусов модуса и моды вытекает из пра-аксиомы, которая завязана на решение основного вопроса философии «Что первично, а что вторично?», т.е. на различение первичного и вторичных субстратов. В случае с ПФО получается, что формаль исходно первична, а мода вторична, что не отменяет отмеченной выше возможности условного обмена ролями, а также временнóй причинности: моды могут влиять на производство новых формалей и детерминировать их существование в сознании-познании-бытии. Но это всё равно не колеблет (не отменяет) аксиому.
Таким образом, подытоживая, можно сказать, что в данном аспекте «равносильности-неравносильности мод и модусов» ПФО является частным случаем ПМО, при ограничениях накладываемых на специализированные модусы – формали и продуцируемые ими моды (формы-образы). В каком-то условном смысле, применяя основные понятия к ним самим, можно даже сказать, что ПФО в целом есть мода ПМО при условии модели «Теория формалии» (ТF): ПФО = ПМО↓ТF.